Живая Литература

Персонажи Евсеева – живые. Они плачут, смеются, орут, обретают, теряют. Дерутся. Занимаются любовью. Предают и прощают друг друга. А иногда не предают и не прощают. Они не устают жить.Читать далее

Фильму, премьерный показ которого презентовали аж президенту, который благословил, не избавиться от штампа, что это агитка на злобу дня. Такая уж у него судьба. Не хочу никого обидеть, но рассчитан он, как и любой лубок-агитка, на низового зрителя, без фильтров воспринимающего нужное послание, ну или на тех, которые мыслят кинематограф лишь мельтешением на экране, а через это – неплохой вариант убийства некоторого количества времени с элементами релаксации.
Читать далее

Построение Царствия Божьего на Земле невозможно, для этого необходимо категорически изменить человеческую природу, любая попытка приближения к идеалу общественного устройства сопряжена с жертвами и насилием, а самому человеку необходимо обрести маниакальную твёрдость. Собственно, об этом роман Олега Лукошина «Коммунизм», который выдал журнал «Урал» в двух своих осенних номерах.

Читать далее

Предсказуемо было то, что «Высоцкий» станет тем отечественным фильмом, причем не из разряда легкорастворимого в желудке попкорна, на который придет зритель. Причем зритель разновозрастной. В этом, конечно, основная и главная заслуга – обаяние личности главного героя. На Высоцкого идут, его хотят увидеть, он притягивает. У меня всегда перед глазами кадры кинохроники 90-го года. Очередной юбилей без героя. К Ваганьковскому кладбищу в жестокий холод огромная очередь людей, пришедших поклониться, строй также разновозрастной. Запомнились глаза, лица этих людей. Это была не очередь за дефицитным товаром или редкостным зрелищем. К могиле Высоцкого люди шли, чтобы обрести новое будущее и это читалось по лицам.
Читать далее

Православный преподобный XV века Нил Сорский в своем «Уставе о жительстве скитском» расписал подробно, как разрастается грех в человеке: «сперва возникает представление помысла или предмета – прилог; потом принятие его – сочетание; далее согласие с ним – сложение; за ним порабощение от него – пленение; и, наконец – страсть». О пленении грехом, которым повязан практически весь мир, пишет в своем романе «Книга Греха» Платон Беседин.

Читать далее

6 ноября состоялась всероссийская премьера фильма Андрея Звягинцева «Елена»…
Елена. Васса Железнова и Катерина Измайлова ХХI века. Катерина отправляет мужа на тот свет из-за страсти к другому мужчине. Васса - чтобы скрыть позор семьи. Сегодняшняя леди Макбет - конечно, из-за денег. А из-за чего же ещё? Сегодня деньги заменили всё: любовь, честь... Но если вчера ещё изображения подобных историй становились трагедией, драмой, то сегодня это - всего лишь проза жизни. Монотонно так, буднично, аж мороз по коже. Подумаешь, убийство - всего лишь небольшой эпизод.
Читать далее

В последнее время многие пристрастные к Захару Прилепину критики стали отмечать, что из под его пера “давно” не выходило ничего художественного. Биография Леонида Леонова в зачет не принималась, многократно обращали внимание на всевозможные сборники под шапкой “Захар Прилепин”. Это давало пищу для разговоров, что исписался, ушел в публицистику, превратился в раскрученный бренд и только.

И вот на фоне этих разговоров Захар Прилепин выпускает новую повесть “Черная обезьяна”, в которой отстраняется от личного военного, политического, “пацанского” опыта.

Читать далее

Читаешь и думаешь: какой неприятный человек. Какой мрачный, насупленный тип. Критик, которого можно в колбу посадить и пугать им молодых литераторов: смотрите, кто будет про вас писать, вот этот, с бородой. Он к вам даже не прикоснется — а неистребимый вкус этой колючей бороды отобьет у вас всякое желание… это… творить.

Читать далее

Этот текст — все что угодно, только не роман. Что же это?

Хроника будней, издевательски записанная в столбик, по датам, с применением ограниченного количества слов — лишь чуть пошире, чем словарь знаменитой Эллочки-людоедки. С повторением одних и тех же действий, выраженных в одних и тех же фразах:

Читать далее

Мой список книг, которые необходимо взять с собой на необитаемый остров, недавно счастливо пополнился. Критерий при составлении такого списка, конечно, один: сюда входят только то, что хочется перечитывать. Иначе – какой смысл загромождать свой личный необитаемый остров?

Читать далее

«Всё о моём отце» – это одетый в суперобложку шестисотстраничный сборник мемуарных очерков и рассказов, посвящённых теме отцов, изданный в рамках 11-го Открытого фестиваля искусств «Черешневый лес».

Автором идеи и составителем (совместно с директором фестиваля Эдит Куснирович) выступил заместитель главного редактора журнала «Сноб» и член жюри премии «Дебют» текущего года Сергей Николаевич.

 
Читать далее

Книга шортлистера свежего сезона «Большой книги» Дмитрия Данилова «Горизонтальное положение» украшена довольно провокационным вензелечком: «Роман Дмитрия Данилова – одна из самых долгожданных книг, срез эпохи, портрет поколения, близкое эхо русской классики».
Эхо классики... Милый такой издательский стеб. При том далеко не все это эхо готовы и жаждут уловить.

Читать далее

Если бы выражение “рукописи не горят” не было бы таким изнасилованным и затасканным, его вполне можно было бы применить к роману Льва Успенского “1916 (Перед потопом)”. Однако и без каких-либо риторических приманок данный текст, несомненно, заинтересует очень многих. Причин этому по меньшей мере три. Во-первых, он принадлежит безусловному классику научно-популярной литературы, оставшемуся в памяти многочисленных читателей такими замечательными книгами, как “Слово о словах”, “Ты и твое имя”, “За языком до Киева”. Во-вторых, он посвящен одному из наиболее сложных периодов отечественной истории — последнему “полному” году существования Российской империи. В-третьих, он вышел из-под пера человека, который обладал неоспоримым литературным талантом, проявлявшимся и в трудах по “занимательному языкознанию”, и в различных беллетристических опытах, пользовавшихся когда-то заслуженным успехом (здесь можно вспомнить романы “Пулковский меридиан” и “60-я параллель”).

Читать далее

Литература не боится заглядывать в будущее. Она всё больше начинает играть на почве антиутопического реализма. Рисует сценарии того, что не желает видеть воплощённым в реальности, ведёт пунктир, и не факт, что он превратится в линию пути. Когда история измусолена, созданы сотни её мифов, необходимо сделать наше настоящее историей и заниматься "модернизацией" будущего. Прозаик Андрей Рубанов после хлёсткого лозунга "Готовься к войне!" перешёл к описанию и систематизации "Хлорофилии". Симптома, диагноза, биохимического кода, стволовых клеток. 
    

Читать далее

В современной литературной критике утвердилась, на первый взгляд, странная, но совершенно закономерная, при ближайшем рассмотрении, мода на сравнения. Желая похвалить ли, обругать ли автора, критик первым делом скажет: «Похоже на Чехова… Или на Борхеса». Из чего может следовать решительно всё, что угодно: и то, что «автор свято хранит традиции великой русской (или любой другой) литературы», и то, что автор попросту эпигон. Приём этот, вероятно, представляется литературоведческой братии весьма ловким и умелым, да он, возможно, и был бы таковым, если бы основывался на действительном анализе, а не на голословных заключениях, которые всегда суть первый признак непрофессионализма.

Читать далее