Живая Литература

В последний день работы ярмарки Nonfiction одна из самых популярных поэтесс современности Вера Павлова представила книгу стихотворений, выпущенную в 2010 году издательством "АСТ".

Новый сборник Павловой оформлен как перевертыш: с одной стороны обложки значится "Однофамилица", с другой - "Детские альбомы".

- Как отличить графоманию от поэзии?

- Не знаю. Нет, мурашки не бегут. Я уже столько много читаю, что мурашек нет. По первой строчке как-то отличаю.

- Ехали цыганки на велосипеде...

- Хорошая строчка. Не графоманство. Да, вспомнила! Настоящие стихи запоминаются, а плохие - нет.

- А почему вы свои стихи по книжке читали?

- Я не по книжке! Я по памяти. А книжкой я от вас закрывалась, потому что волнуюсь!

(Из разговора с Верой Павловой на презентации книги в Литературном кафе).

В последний день работы ярмарки Nonfiction одна из самых популярных поэтесс современности Вера Павлова представила книгу стихотворений, выпущенную в 2010 году издательством "АСТ".

Новый сборник Павловой оформлен как перевертыш: с одной стороны обложки значится "Однофамилица", с другой - "Детские альбомы".

В "Однофамилице" представлены "взрослые" стихи, написанные в традиционной для Павловой манере. Стихотворения из "Детских альбомов" отличает необычная подача с точки видения ребенка. Впрочем, это не значит, что поэзию из этого раздела можно читать детям. Подзаголовок "недетские стихи" честно предостерегает желающих от такого шага.

Вера Павлова сообщила, что прибегла к столь хитрому разделению книги неслучайно. Некоторое время назад со стихами, вошедшими в книгу, ей пришлось выступать в Нью-Йорке. Павлова прочла и взрослые, и "недетские" стихотворения вперемешку, но разностилевая поэзия не выдержала близости... Выступление провалилось. Проплакав целую ночь, поэтесса решила в будущей книге максимально оградить стихи друг от друга.

Вот и на выступлении в Литературном кафе поэтесса сначала прочла стихотворения из "Детских альбомов", а уже потом - из "Однофамилицы".

После чтений Павлова отвечала на вопросы. К сожалению, не на все. Затруднилась ответить на вопрос, "что такое счастье". Не стала называть современных "молодых и талантливых поэтов", заметив лишь, что "таковые имеются. Предпочла не озвучивать мнение по поводу творчества набирающей нынче обороты Веры Полозковой, обмолвившись, правда, при ответе на другой вопрос, что не любит тезок и однофамилиц, поскольку видит в них плагиатчиц.

Впрочем, на вопросы касательно собственного творчества поэтесса отвечала честно и без кокетства. Призналась, что стихи пишет не от того, что боится умереть, а чтобы сделать жизнь "жизнёвее". Сообщила поклонникам, что лучшее место для написания стихов - это горячая ванна. Полностью исключила вариант отказа от рифмы в собственных стихах, но не исключила, что скоро начнет писать прозу.

По сравнению с прошлыми книгами, новый фолиант Павловой отличается большей целомудренностью. Стихи "с опорой на матку" ушли, оставив место павловским миниатюрам другой тематики.

В раздел "Однофамилицы" вошли стихотворения. написанные в 2008-2010 годах и уже знакомые читателю по публикациям в "Арионе" и "Новом мире". На смену виршам типа "бибабо на твоем ую" пришли довольно милые хокку, геронтологические стихи, реквиемы.

- В последнее время реквиемы приходится писать все чаще и чаще", - призналась Павлова.

Впрочем, книга не обошлась без «фирменной» любовной лирики поэтессы, за которую критики окрестили Павлову «Катуллом современности»:

Прерывая разговор

ради поцелуя

Прерывая поцелуй

ради разговора

Преуспели в этом так

что под утро губы

Перестали отличать

поцелуй от слова.

В раздел "Детские стихотворения", помимо уже публиковавшейся в "Арионе" подборки "Детский альбом Чайковского", включены "Детский Альбом Гречанинова ", а также детские стихи дочерей Павловой, которые Наташа и Лиза сочинили в то время, "когда не умели писать".

Как и все предыдущие книги, новую отличает крайняя неровность собранного в ней материала. К примеру, в "Детском альбоме" вместе с виршами, рассказывающими о первоклашке, которой пришлось сдать какой-то экзамен "по какашкам" или о сисях, отвалившихся у вылепленной снежной мамы, - соседствуют совершенно пронзительные и истинно поэтичные стихотворения вроде "Похорон куклы":

Подарки. Тосты. Родственники. Подружки,

Стая салатниц летает вокруг стола.

Бабушка, у тебя была любимая игрушка?

Бабушка, ты меня слышишь? Слышу. Была.

Кукла. Тряпичная. Я звала ее Нэлли.

Глаза с ресницами. Косы. На юбке волан.

В тысяча девятьсот двадцать первом мы ее съели.

У нее внутри были отруби. Целый стакан.

Как бы то ни было, новое издание поэтессы не стало исключением в череде уже изданного: книга интересна и увлекательна. Настолько, что, возвращаясь на метро, я,зачиталась и проехала нужную станцию. Села в обратный электропоезд, проехала остановку назад. Но, когда вышла и снова оказалась не там, поняла, что проехала не одну, а целых три лишние станции...